Вскрик в соседней комнате, звук слетающей с петель двери, рычание низкое и утробное. И глаза, светящиеся в темноте холодной ночи, которая скалится за дверью и через мгновенье ворвется, сметая свет, забирая тепло и дыхание. И понимание: настала ночь жатвы и Они пришли за новой кровью, они пришли в поселок за мальчиками, они пришли за ее братом. А потом...лишь кровь, крики и страх.
И теперь, спустя столько лет, они снова вот-вот будут здесь. Но Кейт в этот раз готова. Она больше не ребенок. Она больше не беспомощна. Она готова сражаться и повести за собой немногих, готовых противостоять Им. У нее есть искупление для ее брата: стрела с серебром, готовая найти сердце зверя, который когда-то был ее близнецом.
Бывают судьбоносные дни, а бывают судьбоносные ночи. Такие яркие, что каждый миг навсегда остается в памяти. За окном падали снежинки, мягкие, словно холодный пух. Ночь укрывала их темнотой и снегом, ночь дарила им свободу и силу- тем, кто пришел в селение в ночь Жатвы. С треском вылетела дверь, а за ней, укрытый плащем из метели, стоял человек в обличьи зверя - его отец по крови и по стае, а не по рождению. Там стоял тот, кто обучил его, воспитал и сделал тем, кто он является сейчас.
И теперь, спустя столько лет, он возвращался в селение в ночь новой Жатвы, обласканный луной и зимней ночью. Возвращался с искуплением для своей сестры, восставшей против них, чтобы остановить охотника на оборотней, которая когда-то была его близнецом.
Она привела с собой людей - тех, кто учил ее убивать оборотней, кто искал их повсюду,такие же потерявшие и ненавидящие. Они искали, а Кейт сказала направление. Охотники принесли в селение божественный огонь и серебро, они собрали вместе всех мальчиков и укрыли в доме в самом центре. Они были силой: селяне роптали, но подчинились.
Все было готово для ловушки. Божественное пламя превратила вернуло свет в наступившей тьме, поблескивая на лезвиях мечей, на звеньях сетей и доспехах. Воздух натянулся напряженной, чуть звенящей струной. Скоро, уже скоро...
В небе безмятежно плыла полная луна, словно глаз исполинского зверя, как говорилось в сказаниях оборотней. Узы по звериной крови, что текла в жилах каждого в стае. Узы по человеческой крови, что связала их навечно с этим селением. Одни из них сегодня прервутся.
Первый отец учил его пахать землю, другой обучал убивать. Первый говорил бояться темноты, второй показал, как ее полюбить. Первый был мертв, а второй возглавлял Жатву точно так, как однажды возглавит ее сам Каин.
Они двигались бесшумно, скользили в тенях и лишь цепочки следов выдавали их присутствие. В деревне жгли костры, яркие, разрезающие тьму уродливыми тенями. Люди боялись их и ненавидели, но прежде был уговор. Он соблюдался почти двести лет: оборотни приходят раз в десять лет и забирают десять мальчиков, люди на них не пытаются охотиться, а взамен звери не трогают больше никого в селении.
Но прошлой ночью, прямо накануне жатвы, этот договор был нарушен. Был убит один из них. И когда вожак вытаскивал стрелу из его пронзенной груди, не обращая внимания на ожоги, что оставались на пальцах от серебра... Когда поднял голову и завыл на растущую луну, призывая всю стаю... Когда оплакивали потерю так, словно он был самым дорогим из близких... Тогда стало ясно - прощения не будет и жатва утонет в крови.

***

Их увидели в северной части селения: светящиеся глаза, словно болотные огоньки, вспыхивающие и перемещающиеся по кромке леса. Но напали они с востока, коварные, как и всегда. Темные огромные тени, перепрыгивающие частокол, которым было окружено селение, с такой легкостью, словно это не препятствие в два места высотой. Один за другим оборотни появлялись в свете костров, ослепленные своей мощью.
Легкая улыбка мелькнула на губах Кейт: командир охотников знал, что так будет. Люди были готовы. Они не были пугливыми селянами, они шли в бой с горечью мести на губах. Каждый уже убил в свое время близкого, который был отравлен обращением. Так становились охотниками, так проходило посвящение. И сейчас пришло время для Кейт.
Все было правильно, эти твари больше не были людьми. Взгляд переходил от одних сражающихся к другим. Девушка знала: когда она увидит брата, то сразу поймет, что это он. Ведь даже сейчас они продолжали оставаться близнецами. Пальцы крепко сжимали тетиву, руки готовы были натянуть лук в любой момент. Она долго шла к этому, и сегодня все должно было...
Внезапно время остановилось. Снег перестал падать, звуки боя стихли, пламя костров замерло. Сердце гулко ударило в висках, а взгляд...взгляд не мог оторваться от огромного черного волка с такими же карими, как у самой Кейт, глазами.
''Это ты!''
Как давно она не видела этих глаз?
''Мне было так плохо без тебя''
С тех пор, когда они заканчивали друг за друга фразы.
''Я так люблю тебя''
С тех пор, когда все в этом мире было на двоих.
''Я так хотела снова тебя увидеть''
С тех пор, как их разлучили той страшной зимней ночью.
''Мой брат, мой Каин''
Руки начали натягивать лук сквозь вязкую трясину медленно сменяющих друг друга секунд.
''Я вернулась, я освобожу тебя от этого проклятья!''
В воздухе стоял удушливый запах ненависти, снег стал алым от крови. Чужаки...в селение пришли чужаки и нарушили привычный порядок вещей. Эта ненависть и эта кровь были на их руках.
Вокруг сражались и умирали. Отблески пламени играли в глазах погибших, придавая им иллюзию жизни. Словно мертвые продолжали смотреть на то,что происходит вокруг. Продолжали смотреть и ненавидеть.
Он ступал между трупов. он сердцем оплакивал каждого погибшего брата. Но понимал, что семя раздора посадила в эту землю его родная сестра.
Она не могла оставаться в живых. Каждый оборотень знал закон стаи. Но ее жизнь принадлежала Каину. И это тоже знал каждый из его братьев.
Запах привел его к ней. Запах мяты и яблок, такой же, как в детстве. Он взглянул в ее глаза, такие же карие, как у него.
''Как давно я не видел тебя''
Он не мог перекинуться сейчас и не мог говорить в зверином обличье, но слова им и не были нужны. Как и в детстве, он понял ее с одного взгляда.
''Ты тоже искала меня, моя сестра, моя любимая Кейт.''
В ярких отблесках огня Каин присел, готовясь к прыжку, видя не стрелу, нацеленную на него, а только эти глаза, полные сожаления и решительности.
''Я вернулся, я освобожу тебя от этого бремени''.

***

Снег валил все сильнее: крупными, мягкими хлопьями, белыми, пока не опускались на кровавую землю. Вдох: холодный воздух проникает в легкие вместе с запахом битвы. Снежинка опускается на наконечник стрелы, словно пытаясь остановить происходящее. Но уже поздно. Выдох: зверь прыгает, тетива звенит фальцетом в мире, все еще суженом до них двоих.
Она убивала раньше. Ей не делали поблажек только из-за того, что она девушка. За несколько лет Кейт научилась стрелять без промаха, как бы сильно не билось в груди сердце, как бы страшно ей не было.
Но сейчас рука дрогнула, стрела попала волку в переднюю лапу, а сама Кейт оказалась под зверем. И эти глаза...эти до боли родные глаза.
- Ну же! - голос казался чужим. Сейчас не было ни своих, ни чужих. Только брат и она...и их боль, такая разная, но одинаково сильная.
Чего в глубине души он желал? Чтобы сестра промахнулась и он остался жить? Чтобы попала в сердце и ему не пришлось убивать ее?
Она должна была умереть ради стаи, ради селения, ради перемирия. Он мог лишь выбрать, как именно она умрет. Он знал это, он принял это, но прыжок и сестра все еще жива. Он не вгрызся ей в горло, не убил ударом лапы, лишь мягко приземлился, остановив клыки в сантиметре от ее шеи. И запах яблок, запах из далекого лета, когда они смеялись вместе, беззаботно и легко.
Снегопад превращался в метель. Злые порывы холодного ветра рассыпали ворохом искры костров.
Случайность или судьба?
Огонь перекинулся на дом, в котором прятали детей. Ночь Жатвы не могла закончиться смертью мальчиков. Охота на оборотней не могла стоить так дорого. На несколько минут зверей и людей объединила общая цель. Короткая передышка в смертельной вражде, крошечная лазейка для обреченных на смерть.
Когда их начали искать, он уже бежал по глубокому снегу, а метель завывала в кронах деревьев, заметала следы, пронизывала холодом. Лапу жгло огнем, кровь отравляло серебро, забирая силы, причиняя боль. На спине притихла сестра. А в висках билось лишь одно слово: ''Предатель!''
Метель разыгралась не на шутку, жаля лицо, руки, забираясь за шиворот. Сзади, за стеной снега, остались оборотни и охотники. И те, и другие не прощали предательства. Их найдут и убьют, жестоко, в назидание другим.
Хотелось крикнуть брату: ''Зачем?! Ты мог убить меня и выжить!'' Но вопрос застыл за губах, потому что себя можно было спросить о том же.
Впереди, за бураном, показались очертания землянки. Только сейчас Кейт узнала эти места, так измененные временем и снегом. Когда-то много лет назад они играли здесь, на берегу крошечного лесного озера, все лето напролет. А теперь...
Зверь покачнулся, оседая на снег. Слишком много крови и освященного серебра. Слишком долго бежал он в это место, полное их воспоминаний. Кейт знала, что будет дальше: лихорадка, полная боли и огня.
Каин тихо рыкнул на нее из последних сил, которых не хватило даже, чтобы превратиться в человека. Она знала, что он хочет сказать.
''Иди! С окончанием метели они начнут погоню! Чем дальше ты уйдешь к этому времени, тем лучше''.
Только вот Кейт не собиралась бросать его, знать, что он умер так: на морозе, от яда стрелы или от рук нашедших его. Она хотела бороться за них также, как перед этим боролся он. Замерзшими пальцами девушка приподняла морду волка со снега.
- Пожалуйста, не сдавайся.
Капюшон упал с головы Кейт, снежинки запутались в ее волосах. Но она не замечала этого.
- Кровь гуще воды, помнишь?
Голос дрожал. Эта стрела...ее желание спасти его убивала Каина. Как же слепа она была. Разве проклятый зверь может пойти против своих ради своей семьи? Разве проклятый может любить и жертвовать собой?
- Мы почти добрались. Вставай.
Она не дотащит его до землянки. Ей не хватит сил.
- Вставай!!!
Если он сейчас уснет, ей останется лишь беспомощно смотреть, как замерзает единственный, кто ей важен в этом мире. Смотреть, как он умирает из-за нее.
Он словно лежал в глубине темной реки, холодной и широкой. Волны шептали ему голосом матери: ''Спи. Спи, мой мальчик''. Водоросли оплетали его, мягко сковывали, заставляя погрузиться на самое дно. Кажется,он хотел чего-то. Кажется, стоило куда-то торопиться. Но он не помнил, почему и куда. Да и стоило ли помнить? Ведь здесь в темноте и тишине было так спокойно. Здесь можно было остаться навсегда.
Кто-то звал его. Такой знакомый голос. Сестра? Почему она здесь? Почему вырывает его из этой вязкой темноты, из этой топкой тишины? Почему в ее голосе столько страха и отчаяния?
Медленно, нехотя, через силу Каин открыл глаза. Все еще падал снег, шерсть тревожил ледяной ветер. Сестра смотрела на него, говорила, просила идти куда-то. Мысли путались, тело было тяжелым и неповоротливым.
Слезы...у Кейт на щеках замерзали дорожки из слез. Каин не знал, почему она плачет. Он же здесь, просто устал и должен поспать.
Глаза начали закрываться сами собой, но его снова позвали. Рана. Теперь он вспомнил. Взгляд скользнул по лапе: стрелы не было. Видимо, он выдрал ее, когда бежал по глубоким сугробам.
Кейт показывала куда-то... Землянка. Из всех мест в округе он инстинктивно принес ее именно сюда. Медленно, из последних сил Каин поднялся. Злой ветер ударил в морду, заставил покачнуться. Нужно быть осторожнее. Если он упадет, снова подняться уже не сможет. Поднять лапу, поставить в снег, перенести на нее вес. Поднять другую лапу, повторить все сначала. Медленно, шатаясь, чувствуя, как все тело скручивает боль и бьет озноб. Церковное серебро...он слышал рассказы о том, какие муки оно может причинить.
Землянка в нескольких метрах, но кажется так далеко. Сестра идет впереди, говорит с ним, заставляет оставаться в сознании, сосредоточиться на том, что делает. Перед глазами плывет, голос доносится будто издалека. Шаг, еще шаг. Охнула открываемая дверь, впуская внутрь вихрь из снежинок. Рассохшиеся доски поскрипывают под его весом. Все, он тут. Он выполнил ее просьбу.
Лапы подкашиваются и с тихим вздохом мир вновь погружается во тьму.
А там, за метелью, что поет земле колыбельные; за деревьями, скрипящими от холода; за коварными сугробами, скрывающими ямы и сучья, на них уже объявили охоту.

***

Предрассветный сумрак сковал лес девственным нетронутым снегом. Вьюга утихла, но на смену ей пришла тревожная тишина. Кейт вышла из землянки, еле отодвинув дверью наметенный сугроб. Ощущение опасности обострило все чувства и даже собственное дыхание казалось слишком громким и способным выдать их.
Небо было все еще затянуто тучами, низкое и торжественно мрачное. До рассвета оставался час, но в лучшем случае у них было несколько минут. Она не видела их и не слышала, но она легко могла распознать поступь смерти. Они были близко. И оставалось лишь гадать, люди за ними пришли или звери.
Брат боролся с лихорадкой и если она не защитит их, окажется даже лучшим, что он все еще в забытьи. 
Проверить ремни на кожаной броне, посчитать стрелы, чтобы точно знать, сколько их остается. Ее учил лучший из охотников. Но сегодня возможно ей придется сражаться против него.
Времени расставить ловушки уже нет. Как и возможности отступить. Стрела ложится на лук, готовая рассечь воздух и отнять жизнь.
Люди или звери? Звери или люди? Они идут. Они уже здесь.
Сегодня меньше, чем когда-либо, ей хотелось умирать.
Он видел солнце, яркое, опаляющее зноем. Он видел озеро, манящее прохладой. Он видел сестру, с этими ее милыми косами, которые она всегда умудрялась заплести одну выше другой. Они валялись в траве, вдыхая медовый запах цветов. Они бегали по берегу и Кейт визжала, потому что он снова раздобыл жука и гонялся с ним за сестрой. Она всегда была такой трусихой, его сестра.
Снег тихо хрустел под ногами. Воздух проникал в легкие, опаляя их холодом, и вырывался наружу облаком пара, забирая частицы тепла.
За ними пришли охотники. Она знала каждого и каждый из них был опасен. Но сражаться эти люди привыкли с волками, защищать от когтей и зубов. Оставаясь неподвижной на ветке дерева,она задержала дыхание. Их пятеро...вроде, пятеро. Кейт сможет выстрелить дважды, прежде чем ее увидят.
Сердце быстро стучало в груди. Стрелы прошили воздух, находя каждая свою цель. Крики встревожили предрассветную тишину, заполнили лес карканьем взметнувшихся ворон.
Что она делает? Защищает зверя?
Кейт спрыгнула вниз, в сугроб. Несколько секунд, и девушка уже за другим укрытием. Ее окружают: предателям не дают пощады. Она вновь стреляет, попадает, но боль обжигает бедро. Они все ближе. Укрытие скоро будет бесполезно. Ей страшно. Но страх не сковывает, а лишь обостряет все чувства. Ведь она защищает не зверя. Она защищает своего брата.
Он видел воду, еще теплую после жаркого дня. Он видел лунную дорожку, которая мостом протянулась через все озеро. Он видел их с сестрой, купающихся втихоря от отца.
- Когда я вырасту, меня полюбит благородный рыцарь и у него будет именно так блестеть доспех.
В него плеснули водой, но Каин вовремя закрыл лицо. Он не остался в долгу, окатив сестру в ответ.
- Зачем тебе рыцарь?
- Чтобы влюбиться, конечно же! Он будет сильным и смелым! И никогда не обидит. Будет любить меня и дружить с тобой.
Укрытые снегом деревья в молчании наблюдали за людьми. Им не было дела до быстротечных человеческих жизней.
С тихим вздохом Кейт упала на землю. У горла остановился меч, с темным небом, отраженным на клинке.
Сколько лет они были знакомы? Сколько лет охотились? Сколько лет были вместе?
Кейт смотрела на молодого мечника, который все медлил. В глазах его были сомнения и немой вопрос: ''Почему? Почему она предала их принципы?''
Она первой поцеловала его: молчаливого, спокойного, немного замкнутого и невероятно талантливого, ненавидящего зверей также сильно, как и она.
- Марк, послушай меня. Они все такие же. Они изменились лишь внешне. Они не животные.
Она первой призналась ему в любви, такой неуместной для тех, кто сражается с оборотнями и умирает так часто.
- Пожалуйста, давай убежим вместе! Ты, я и мой брат. Уйдем туда, где сможем спокойно жить, не боясь преследований, вдали от этой ненависти.
Она первой предала его, выбрав брата, оборотня, проклятого, того, кто не должен ходить по этой земле.
- Марк...- Кейт осеклась.
Он смотрел на нее отстраненно и холодно. Он принял решение. Он видел перед собой лишь предателя. Также несколько лет назад он смотрел на своего обращенного брата. Также он смотрел на тех, кого собирался убить.
Кейт видела это, понимала, что должна сделать хоть что-то для своего спасения. Но не могла даже шелохнуться под взглядом любимого, равнодушным, как клинок у ее горла.
Он видел поляну, сплошь усыпанную земляникой. Кейт набирала их в ладонь и ела сразу по несколько ягод. Пальцы были красными от них.
- Как кровь, - вдруг сказала она. И взглянула на Каина. - Мы ведь всегда будем вместе?
- Дура! - он повалил сестру в траву и сам упал рядом.
В небе плыли кудрявые облака, похожие сразу на десятки вещей и непохожие ни на что одновременно. Свет путался в кронах деревьев, развиваясь на сотни солнечных зайчиков. Это был их мир, спокойный и уютный.
Лежа и глядя на небо, Каин взял сестру за руку.
- Всегда. Ничто нас не разлучит. Кровь гуще воды и крепче стали.
- Как она может быть крепче?
- Просто повтори! Это будет наше обещание.
- Кровь гуще воды...- сестра посмотрела на него и улыбнулась. - Навсегда.
-----
Он просыпался, чувствуя запах чужаков, ощущая привкус опасности на языке, понимая, что сестра где-то там одна. А он...он почти нарушил свое обещание.

***

Рассвет. Первые лучи солнца окрасили мир в цвет крови. Все кончено, для нее не осталось надежды. Кейт замерла, ожидая удара. Лезвие коснулось ее шеи, примериваясь, чтобы перерезать горло. Секунды до смерти казались самыми долгими в жизни.
И тут, уже отчаявшись и смирившись, она услышала это: глухое низкое рычание, полное гнева и жажды крови. Черный волк, словно призрак стремительно исчезающей ночи, снес охотника и отпрыгнул в сторону прежде, чем освещенный меч смог добраться до его шкуры.
Она видела, как Марк поднимается с земли и они начинают танец смерти, кружась между деревьями: лучший из охотников и оборотень, который может после восхода сохранять обличье зверя.
Ярость сквозила в каждом движении Каина. Она знала, что брат не простит поднявшего на нее руку. Она понимала, что Марк никогда не отступится, не убив оборотня. Два человека, которых она любила, которых предала, которых боялась потерять... Они готовились убить друг друга, а ей оставалось лишь смотреть на это.
Пахло свежестью зимнего утра, щебетали воробьи, будто спорили и делали ставки на сражающихся. Сила ускользала по мере того, как солнце поднималось над горизонтом. Сколько он продержится до того, как звериная сущность заснет до новой луны? И что будет делать потом, беспомощный перед мечом и доспехом?
Каин не задумывался об этом. Все мысли сейчас вылетели из головы, кроме одной: ''Этот гад чуть не убил его сестру!'' Это знание огнем разжигало кровь. Он двигался, пригнувшись, ощетинившись, готовый кинуться и убить, как только представится шанс.
Шаг, еще шаг...
Воздух между ними искрит от желания убивать.
Глаза в глаза...
Одно неверное движение и противник одержит победу.
Клыки против серебра...
Напряжение закручивается тугой пружиной.
Сейчас!
Прыжок, взмах меча, запах крови и крик сестры.
Он упал, как подкошенный. Тело выгибало и ломало - расплата за использование силы зверя после восхода солнца. Рядом лежал охотник...то,что от него осталось. Сестра уже была рядом.
Он не видел, к кому из них она кинулась первым. Он не знал, испугавшись за кого из них, она закричала. Он не мог понять, слезы на ее глазах - слезы радости или скорби. А было ли это важно?
- Все, уже все, - он поднялся и прижал ее к себе, рослый брюнет с бархатным, чуть рычащим голосом.
Сестра обняла его и окончательно разревелась. Он не мешал ей, ведь она оплакивала тех, с кем еще недавно готова была разделить свою жизнь и свою смерть.
Небо было безоблачным и прозрачно синим, каким бывает лишь зимой. Кейт стояла на крыльце домика в одном шерстяном платье, растирала замерзающие руки и смотрела, как брат колет дрова. Звук топора и запах только что сготовленных пирожков - это так напоминало дом. Пусть и было лишь временным пристанищем.
Домик рядом с лесом, на окраине деревни, вдали от родных мест, приютил их пару недель назад. Эта передышка нужна была им обоим, чтобы спасать силы и приготовиться. Они оба знали, что в одну из ночей за ними придут оборотни. Но очередная ночь проходила и у них оказывался еще один день, чтобы просто побыть семьей.
Каин все колол дрова, складывая их аккуратно на поленницу. В одних штанах, с сильной спиной, широкими плечами и мускулистыми руками...не удивительно, что кроме сестры, за ним наблюдала из-за забора половина девок из деревни.
Кейт сгребла снег и кинула в него снежком, прекрасно зная, что здоровому оборотню мороз не страшен.
- Оделся бы!
Оба рассмеялись, на душе было тепло, потому что солнце еще не зашло, потому что можно было пока не держать под рукой оружие и не прислушиваться к вою ветра за окном.
На единственном во дворе дереве щебетал снегирь. Птичка расхаживала по ветке, выпячивая колесом грудь с гордой деловитостью генерала на смотре войск. Внизу шептались и тихо пересмеивались девушки, румяные от мороза. В какой-то момент он посмотрел в их сторону, все тут же замолчали. А потом вновь начали шептаться.
Каин отчетливо слышал эти: ''Он посмотрел на меня!'', ''Нет, точно же прямо в мою сторону глянул'', ''Ох, девки, какой парень!''.
Это смущало. Никогда еще он не был объектом столь пристального внимания со стороны противоположного пола. Еще и слышал все, что они говорили про него. А сестра не лучше: стоит себе, наблюдает, посмеивается. И ведь она точно знает, как его смущает происходящее.
В плечо прилетел снежок. Рассмеявшись, Каин вогнал топор в полено,на котором колол дрова, и пошел в дом, благодарный за то, что есть повод быстро скрыться от женских глаз.
Пахло пирожками, немного подгоревшими, но явно сделанными с большим старанием. Сестра хотела, чтобы это место было похоже на их дом...до того,как их разлучили. Как и он. Знал ведь,что не останутся тут дольше.чем на месяц. А дров заготовил столько, что их хватит до конца зимы.
Когда казался на кухне, тут же вгрызся в неказистый пирожок. Кейт не была самым лучшим поваром, да и откуда? Мать умерла, когда им было по семь лет, за три года до Жатвы. Да и охотнику на оборотней вряд ли могло прийти в голову оттачивать кулинарные навыки.
- Ну как? - с наигранным равнодушием спросила сестра.
Он выждал паузу, с непроницаемым лицом продолжая кушать пирожки.
- Хватит уже рот набивать! - Кейт все-таки не выдержала. - Вкусно хоть?
Каин не удержался и рассмеялся, подвинул блюдо с выпечкой к себе вместо тарелки.
- А то. Не зря же ем с таким аппетитом!
- Ну...ладно, - Кейт выглядела смущенной и довольной.
Сестра села напротив него, чуть теребя свои волосы, прямые и едва касающиеся плеч. Каин вспомнил девушек на улице, с толстыми косами до колена, с яркими лентами, вплетенными в них. Поедая пирожки, словно самые вкусные в мире, он дал себе обещание: сестре больше не придется обрезать волосы.
Солнце светило в окна сквозь ледяную роспись на стекле. Казалось, там нет никого и ничего, только свет и лед...и домик, внутри которого остались лишь они с братом.
В дверь постучали, напоминая об истинном положении вещей. Каин начал подниматься, но девушка положила ему руку на плечо.
- Ешь! Я посмотрю.
По дороге к двери за поясом платья сзади оказался заткнут кинжал. Они были здесь чужаками, их искали и ненавидели - неизвестность лучше встречать с улыбкой на лице и клинком наготове.
Дверь скрипнула, впуская холод в уютное тепло дома. На пороге стоял мужчина, крестьянин из деревни. В глазах его была тревога и она поняла прежде, чем он заговорил: что-то случилось.
- Доброго дня, хозяйка. Позови брата, дело есть срочное.
Кейт кольнула легкая обида. Он даже не допускал мысли, что девушка может помочь. Но так и должно было быть, ведь женщины в их землях не сражались, не носили оружия...и не охотились на оборотней.
- Что случилось? - брат вышел к гостю, уже в рубашке, подпоясанной широким ремнем.
- Молли, дочка кузнеца пяти лет от роду, убежала с другими сорванцами в лес и там потерялась!
Они с братом переглянулись. Через пару часов должно было сесть солнце, а воздух - стать еще холоднее.
- Я иду, - тут же кивнул Каин.
- Я могу... - подала голос Кейт.
- Будь тут. Вдруг вернется, поможешь выходить. Да и вообще...
Она поняла его: в деревне на несколько часов не останется мужчин, одни дети да женщины.
Каин подхватил тулуп и вышел вслед за гостем. Она смотрела ему вслед, чувствуя, как тревожно становится на душе.
''Он вернется... конечно, он вернется''
Лес наполнился голосами людей, все тропинки были снова пройдены, все овраги вблизи деревни проверены. Они искали девочку до заката, видя, как тени удлиняются, пересекаясь и создавая узор, напоминающий паутину.
С каждой минутой Каину все меньше нравилось происходящее. Не из-за холода, не из-за того, что солнце уходит. Было нечто иное. В воздухе будто стоял затхлый запах гнили, едва уловимый обонянием оборотня. Птицы и белки занимались своими делами, но поблизости не чувствовалось ни одного крупного животного.
Почему Каин не заметил этого раньше? Что-то было не так с этим лесом. Здесь поселилось нечто темное, источающее удушливый шлейф из проклятой магии. И где-то во владениях этого создания затерялась пятилетняя девочка.
''Прости, Кейт. Я знаю, что ты ждешь меня. Но мне придется задержаться здесь после захода солнца".

***

Снег летел из-под лап россыпью снежинок. Черная тень мчалась по лесу стремительно и грациозно. Сзади слышались стрекот и шипение, заставляющие мурашки пробегать по спине, а шерсть вставать дыбом. Оно догоняло, это создание, сотканное из ночных кошмаров.
Каин не оглядывался, до последнего стараясь сбежать. Лишь когда стало ясно, что он не успеет... лишь когда он понял, что так приведет эту тварь в деревню... только после этого Каин остановился на поляне, где было достаточно места и лунного света. Девочку он положил под дерево (бедняжка все еще была без сознания), а потом повернулся и зарычал, готовый встретиться с неизвестностью.
Сначала он увидел чешую, будто поглощающую весь свет, со странными тенями,будто черным пламенем, пляшущим в глубине. Затем жало, мерно качающееся туда-сюда, готовое пронзить насквозь свою добычу. Больше всего тварь напоминала гигантскую многоножку...помесь со скорпионом и змеей, источающая магию, вселяющая ужас даже в самые храбрые сердца. Чудовище постоянно двигалось, бесшумно перетекало из одного положения в другое, рассматривая, готовясь растерзать.
Он знал, что не может отступить, хотя в голове так и звучало: "Беги! Беги!" Только бежать куда? В селение, чтобы привести чудовище к своей сестре? В чащу, чтобы погибнуть там почти наверняка, а заодно погубить девочку, которая не продержится на морозе?
Тело сковал страх. На плохо слушающихся лапах он присел и снова зарычал, отчаянно и грозно. В ответ тварь застрекотала на высоких нотах, и уже один этот звук мог свести с ума.
''Я не погибну так. Не из-за мифического треклятого монстра''.
Если бы луна была полной, если бы с ним была его стая, если бы не приходилось защищать девочку... Все эти ''если'', словно крупинки, падали в чащу противника, которая и так была куда тяжелее на весах судьбы.
Он был быстрым, но тварь не уступала ему, двигаясь по снегу стремительно и легко. Он был сильным, но чешуя создания оказалась не просто крепкой, она обжигала магией, словно огнем. Каин тяжело дышал, сердце бешено билось в груди, а сил осталось только на одну последнюю атаку.
Прыжок... Он ушел от удара хвоста.
Треск... Дерево, проломленное жалом, начало накреняться.
Рык... На поляну выскочил белый волк, его друг, его брат, отвлекая на себя, давая спасительные несколько секунд.
Рывок... Он запрыгнул на кренящийся ствол, а оттуда на голову твари.
Шипение... Он рвал и бил, пока его не откинули прочь.
Кровь... Оно билось в агонии, оно умирало.
Тяжело дыша, Каин уже мчался через поляну туда, где замерзала девочка, а его лучший друг, появившийся так вовремя, истекал кровью от раны, опасной даже для зверя.

***

За окном все еще была ночь, бесконечная, всеобъемлющая. Казалось, она длится не несколько часов, а несколько дней.
Как давно Каин появился с раненым? Все это время она меняла его повязки, быстро пропитывающиеся кровью и чем-то черным, жгущим кожу, когда попадало на пальцы.
Она не поверила бы в то, что брат встретил чудовище. Но доказательство было перед ней: оборотень с раной наискосок через грудную клетку, которая никак не хотела затягиваться. Человек бы уже умер от потери крови и жара, но он держался. Временами метался в бреду и звал кого-то по имени, временами приходил в себя и тогда шутил, не смотря на боль.
- Ты все еще здесь? Заботишься о своем женихе?
- Береги силы! - чуть раздраженно и смущенно отвечала она.
Кейт не верила в любовь с первого взгляда, да и вообще любовь не готова была сейчас принять. Слишком жестоко закончилась предыдущая. Слишком мало времени прошло. Слишком долго она ненавидела оборотней.
Парень, чье имя она так и не успела спросить у брата, продолжал разговаривать с ней, пока силы вновь не покидали его. Эта рана...все должно было решиться к рассвету.
А утро все также упорно не хотело наступать.
Они дружили несколько лет, он и Лукас. Наверное, все сложилось бы иначе, но оба всегда забирались на охоте дальше всех, ведомые любопытством и желанием найти лучшую добычу. Они были разными: спокойный Каин и веселый Лукас; черный и белый волки.
Поэтому было невыносимо сидеть рядом с кроватью раненого, не в состоянии помочь ему. Поэтому сейчас он стоял во дворе, глядя, как с востока на запад исчезают звезды.
Когда наступил рассвет и лучи солнца скользнули по крыльцу, дверь скрипнула и к нему вышла сестра. Кейт была умницей: ловко перевязывала, смешивала травы для настоя, выхаживала, терпеливо и настойчиво боролась за жизнь парня.
Каин взглянул на нее и по глазам понял, что Лукас пошел на поправку. Из груди вырвался вздох облегчения. Он не хотел терять больше никого из тех, кто оставался ему дорог. Но было что-то еще в глазах сестры...то,что заставило его подойти и задать вопрос.
- Что не так?
- Это все проклятая магия. Почти наверняка она осталась в его теле. Он будет страдать. И я не знаю, есть ли что-то, что поможет. Он может ослабнуть через день или через год. Прости...
Каин обнял ее.
- Ты сделала очень много. Я найду того, кто поможет. Ты ведь...ты не против?
Кейт посмотрела на него серьезно и строго.
- Он спас твою жизнь. Я переверну вверх дном все эти земли, чтобы найти способ отплатить ему.
Бесшумно падали золотые песчинки, просачиваясь в горловину песочных часов. Несколько минут, отведенных на него, утекали в тишине.
Ведьма напротив хранила молчание, переходя от карты к карте, касаясь их пальцами, но глядя словно сквозь них, сквозь само время.
Молва об Арине разлеталась, будто перелетные птицы. Этой рыжей колдунье на вид было не больше шестнадцати, но кто знает, какие чары она наложила на себя? Ведьма, травница, провидица - никто не знал границ ее силы, никто не знал, что из слухов правда.
Всю дорогу он сомневался. Он шел за призрачной надеждой, чувствуя, как с наступлением тьмы тело друга начинает разъедать боль. Лукас не говорил, не показывал этого. Он смеялся и шутил, как всегда и везде. Он ухаживал за Кейт, иногда неумело и слишком рьяно, как и все молодые влюбленные. Он не сдавался, и Каин ухватился за эту возможность. А теперь, сидя напротив ведьмы...теперь готов был поверить.
Арина подняла на него глаза, пронзительно зеленые, заглядывающие в самую душу. Она заговорила, и голос ее прозвучал таинственно и мрачно в тишине комнаты. Сердце замерло в предчувствии беды.
- В ночь полнолуния прольется чья-то кровь, твоя или твоей сестры. Хочешь выжить сам - борись, хочешь спасти ее - сдайся.
- А мой друг? - голос звучал чуть хрипло от волнения. Каин с тревогой взглянул на колдунью.
- Ему я уже все сказала, - она улыбнулась, провожая его к двери, рыжеволосая ведьма, видящая так много и говорящая так мало.
Карты с шелестом ложились на стол: картинки на черном фоне, в золоченой раме - все новые и новые, перекрывая друг друга, создавая витиеватый узор.
- Вытяни, - ведьма протянула ей стопку.
Карты были теплыми, будто живыми, пульсировали под пальцами в такт ударам сердца. Она вытянула одну, та легла в центр, будто сердцевина странного цветка, и тогда колдунья нарушила тишину.
- Белый волк погибнет от проклятья на рассвете после полнолуния, если только ты не возьмешь это бремя себе. Я дала ему кольцо, что свяжет черную магию. Надень его на рассвете после ночи полнолуния и спаси его. Или просто дай умереть.
Кейт в смятении взглянула на ведьму. Столько чувств, противоречивых и сложных, сейчас поднялось в душе.
- Но...
- Нет, другого способа нет, чтобы защитить его сердце от тьмы.
Она закусила губу: кто он для нее? Насколько дорог? Неужели она согласился ради него...
- А мой брат?
- Он не знает. Ему не под силу нести это бремя.
Легкое движение руки: узор из карт распался. Арина сказала свое слово, а Кейт... Кейт не знала, что ей делать.

***

Одинокие перьевые облака мчались по небу, будто торопливые мазки чьей-то кисти. Воробьи щебетали на деревьях, а зима будто сжалилась над землей, отзывая морозы.
Он взглянул на их дом, уже успевший стать уютным и родным. Кейт должно быть уже встала и возилась с завтраком, с каждым днем готовя все лучше и лучше. Она все еще носила с собой кинжал, все еще одевалась удобно для сражения, но напряженное ожидание в глазах исчезло. Да, она оставалась задумчивой, будто что-то ее тревожило. Но он чувствовал: здесь Кейт сможет обрести дом, отпустить ненависть, стать настоящей девушкой. А теперь у нее был Лукас, немного бесшабашный, но верный и смелый. Все ли будет у них хорошо?
Друг вышел на крыльцо, зевая и потягиваясь. Отсюда, с кромки леса, хорошо было видно, как следом выскочила Кейт, что-то возмущенно высказывая ему. Лукас слушал, слушал, а потом приобнял ее и поцеловал. Так они и стояли, целуясь, а потом вернулись за руку в дом.
Каин улыбнулся. Они оба были дороги ему, они оба казались счастливыми, они справятся со всем, если будут вместе.
Он стоял, прислонившись к дереву, вдыхая кристальный утренний воздух. Этой ночью на небо должна была взойти полная луна. Этой ночью он должен был умереть ради своей сестры.
День пролетел и исчез в алых красках заката. Тени с востока, словно стая шакалов, подбирались все ближе, скрывая мир тьмой.
Диск луны поднимался над лесом, пока еще бледный и слабый. Он еще не взывал к оборотням настойчиво и громко. Но скоро, уже скоро они должны были стать волками вне зависимости от своих или чьих-то еще желаний. А потом, на исходе ночи ей предстоит выбор.
Кейт искала его повсюду в доме, кольцо ведьмы, способное спасти Лукаса. И вскоре стало ясно, что парень носил его с собой. Она никак не могла понять, почему он не попросит ее помощи? Ведь колдунья наверняка сказала ему, как избавиться от проклятой магии.
Нет, Лукас прятал боль и не говорил о том, что случится уже скоро. Оно поглощало его изнутри - эта темная сила, запустившая в него свое жало. Лукас не хотел, чтобы это коснулось кого-то еще. Но конечно же это коснется и их с братом! Если эта сила доберется до его сердца завтра на рассвете, что случится с ним? Умрет? Станет чудищем, как то, которое убил Каин?
Она не знала. Она не хотела знать. Она не собиралась смотреть, как еще один ее любимый...
Ведьма сказала, что ей хватит сил. Значит она не умрет. Значит будет с братом и возлюбленным. Значит все будет хорошо. Она раздобудет это кольцо до рассвета, даже если ей придется обманом получить его.
Ночь. Она окутала мир шалью из тьмы и холода.
Луна. Она была на пике своей силы, свободная и гордая, как и ее дети.
Волки. Они пришли за ним и его близкими, чтобы преподать урок, чтобы это стало предостережением для других.
Вой. Вожак стаи, отец Каина, давал им шанс выйти на бой, как воинам.
Рык. Черный волк поднялся, скрипнув досками крыльца, и кинул взгляд на лукаса, не терпящий возражений: ''Присмотри за сестрой''.
Лес. Он бежал, точно зная, где его будут ждать. Десять глаз, двадцать...вся стая. Молчаливые и грозные, они не собирались отпускать его.
Сожаление. Он не стал прощаться с сестрой, не увидел ее перед уходом. Он хотел этого, но точно знал, что иначе она не отпустила бы его одного.
Лунный свет проникал через окно, неторопливо перемещаясь по дальней стене, как его источник - по небу. В полумраке комната казалась незнакомой и мрачной. Каждая доска норовила скрипнуть под ногой, а вещи - упасть с громким бряцаньем.
Она искала кольцо, методично и осторожно, пока лукас обратился по зову луны и не мог носить его с собой.
''Чертова магическая побрякушка! Ну, где же ты?!''
Стопка одежды, как следует сложенной. Обычно он не такой аккуратный. Словно...
''Не думай об этом! Ищи!''
Словно это прощание. Словно он не вернется сюда на рассвете. И сейчас там, на крыльце, ждет в надежде, что она выйдет к нему, чтоб побыть еще немного вместе. Словно он смирился.
''Да никогда!''
В сердцах Кейт кинула его куртку в стену. Что-то звякнуло и покатилось по полу где-то там, в темноте.
Почти одновременно она услышала это: вой со стороны леса, заставивший мурашки пробежать по спине. Кейт замерла у окна: в лунном свете по белому снегу мчался к лесу ее брат.
- Нет!
Крик летел за ним следом, но Каин не замедлил бег, не обернулся.
- Нет!
Она уже бежала вниз, забыв обо всем, кроме брата.

***

По поляне стелились тени, рассекая белый снег уродливыми шрамами. Они двигались, искажаясь в свете полной луны.
Каин замер, чуть пригнувшись, следя за братьями, что перемещались сейчас по кругу, не сводя с него глаз. Когда хоровод остановился, вперед вышел вожак - огромный матерый серый волк с мордой, покрытой следами прошлых битв.
Каин знал, что будет дальше. Тот, кто его воспитал и обратил, теперь должен был и покарать. У отца не было выбора: это закон стаи и он должен быть соблюден.
''Мы оба не можем иначе''
Если бы не слова ведьмы, он бы уже бежал прочь вместе с сестрой и другом, он бы боролся до конца. Но было нечто более важное, чем собственная жизнь.
''Кровь гуще воды, Кейт''
Вожак пригнулся и зарычал, готовясь напасть. Стая замерла в предвкушении крови предателя. Прыжок, и два волка покатились по снегу.
''Скоро все закончится''
Снег отливал серебром в свете полной луны. Изо рта вырывался пар. Холод пронизывал тело, а разум даже не замечал этого. Кейт снова попыталась пройти, но большой белый волк уже в который раз преградил дорогу.
- я должна помочь брату! Неужели ты не понимаешь?! Пусти меня! - она кинулась в другую сторону, но Лукас и туда успел первым.
Волк уронил ее в снег и осторожно придавил сверху. В глазах его были боль и решимость: не пустить, уберечь.
В отчаянии она ударила по волку кулачком, чувствуя, как подступают слезы.
- Он же твой друг! Твой друг! Он погибнет там!
Ночь растянулась от горизонта до горизонта, звезды бесстрастно следили за стаей, собравшейся на поляне.
Вожак был опытнее и сильнее. Он стоял над Каином, готовясь перегрызть ему горло.
''Прости меня, отец''
Боль пронзила его, разливаясь по телу, смешиваясь со вкусом крови.
''Прости меня, Кейт''
Он видел глаза отца, полные сожаления. Он видел луну, яркую и прекрасную, как никогда прежде. Он видел тьму, полную шорохов и стонов, оставшуюся с ним, когда все остальное ушло.
Каин лежал на снегу, мертвый взгляд был устремлен в небо. Стая завыла, оплакивая брата, искупившего свое предательство кровью
Над лесом поднялись вороны, всполошенные шумом в ночи. Этот вой, сплетенный из десятков голосов, был и скорбным, и жутким одновременно.
Кейт замерла, чувствуя, как этот звук проникает в сердце, заставляя его болеть от предчувствия.
Белый волк поднялся, прижимая уши к голове и тихо скуля.
''Нет! Неправда!''
Лукас встал к ней боком, предлагая забраться на него. Теперь в лесу было уже безопасно.
''Я не верю! Не верю!''
Ноги вдруг стали ватными. Кейт легла на него, пальцы утонули в белой шерсти. Он был теплым и мягким, но для Кейт сейчас не существовало ничего и никого, кроме брата.
''Он жив! Он должен быть жив! Он обещал мне!''
Лукас кинулся к лесу, наполненному волчьей песней. Он принес ее на поляну и звери расступились, пропуская их, давая возможность проститься.
Кейт не помнила, как оказалась около брата. Не помнила, что говорила Каину, что кричала его убийцам. В памяти осталась лишь невыносимая, непередаваемая боль.
Один за другим волки исчезали в ночи, но она не замечала этого, как и того, что ночь уступала место предрассветным сумеркам.
Он исчезал в темноте, становясь ее частью, отпуская и страхи, и желания. Он любил кого-то раньше. Он стремился к чему-то, за что-то сражался. Он не мог уже вспомнить.
- Каин...
Чей-то голос проник сквозь тьму. Кого он зовет? Чье это имя? Его? Да, кажется его.
- Каин...
Голос звучал знакомо и властно, он заставлял что-то вспомнить. Он заставлял что-то чувствовать.
- Каин...
Да, теперь он вспомнил. Он погиб, чтобы Кейт жила. А сейчас...кто зовет его? Сестра? Нет, этот голос, все более громкий и явственный, не принадлежал ей.
- Каин...
Зов, словно маяк, заставлял его снова вернуть себя. По крупице приходили воспоминания, от самых последних к первым,что у него были. Он вновь переживал веселье и радость, грусть и злость - всю свою жизнь.
- Каин...пора!
Тьма рассеялась внезапно, словно разбилась на тысячи осколков. Холод опалил кожу, проник внутрь с судорожным вдохом. Холод сказал ему, что он снова жив. Его обнимали, обзывали идиотом и плакали. А он все еще эхом слышал тот голос во тьме...голос рыжей колдуньи Арины. Он был должен ей снова, он был нужен ей для чего-то, что бы это ни значило.

Предрассветная мгла погрузила лес в напряженную тишину.
Она больше не плакала, лишь крепко прижимала к себе брата, здорового и живого. Сейчас было не важно, как и какой ценой он вернулся, был ли таким же, как раньше. Каин двигался, дышал, был теплым - этого было достаточно.
- Прости, что поступил так, - брат нарушил молчание. - Я не мог иначе. Ведьма сказала мне, что ты...
- Ведьма...
Кейт впервые за несколько часов взглянула на небо. Там, за деревьями, уже розовели облака, готовясь встретить солнце.
Она испуганно перевела взгляд на Лукаса, который все это время был рядом, поддерживал ее, даже не пытался намекнуть, что скоро будет поздно для его спасения.
- Каин, пожалуйста! Пожалуйста! Мы должны добраться до дома раньше солнца! - она в отчаянии заглянула в глаза брата и тот удивленно кивнул, вновь перекидываясь в зверя.
Лукас пытался возражать, но Кейт не стала слушать. Ей хватило этой ночью одной потери. Снова эту боль она пережить просто не сможет.
''Только бы успеть. Только бы...''
Они мчались по лесу наперегонки со временем. Сзади стремительно наступало утро. В какой-то момент Лукас начал отставать, и Кейт боялась даже предположить, почему.
Черный волк мчался вперед. Брат не понимал, но чувствовал, что добраться до селения сейчас важнее всего.
Первые лучи солнца где-то там, за лесом, травили и загоняли тьму в низины и берлоги.  Он опустил сестру и та забежала в дом, оставив дверь на распашку. Каин перекинулся человеком и бросился следом, пытаясь понять, что именно происходит.
Первые петухи там, за окном, торопили приход утра.
Кейт шарила по полу в комнате Лукаса, на лице ее явно читался страх, а с губ слетало:
- Где же оно?! Давай же!..
Солнечный свет скользил по верхушкам деревьев, все выше и выше.
Вот она наклонилась к полу, пытаясь вытащить что-то из-под шкафа.
Яркие лучи перевалили через высокие сосны и озарили домик, заставляя блики играть на стеклах.
Кейт села прямо, крикнув то ли солнцу, то ли кому-то, ведомому только ей.
- Я успела! Успела! Оставьте его в покое!
Каин стоял, прислонившись к косяку, и удивленно смотрел на кольцо, что сестра одела на палец. Оно подозрительно сильно напоминало помолвочное.
- Кейт?
В этот момент в комнату ворвался Лукас, немного бледный, но вполне здоровый. Он на мгновение задержал взгляд на кольце, а затем подхватил девушку и прижал ее к себе, приговаривая.
- Дурочка! Я же теперь тебя никуда не отпущу.
- Сам дурак! Дурак! Я так испугалась!
Каин бесшумно вышел из комнаты. Он догадывался, что здесь случилось. В конце концов, если не любовь спасает от проклятой магии, то что сможет?
Утро разгоралось, щебетало воробьями, бодрило легким ветерком. Пришел новый день, первый из многих в жизни тех, кто был так ему дорог. А он...он еще не отплатил свой долг одной рыжей чертовке.

Я протяну тебе ладонь,
Моя любимая сестра.
Пусть за твоей спиной огонь,
Пусть за моей спиной луна.

Оковы мести разобью
И выпью боль твою до дна.
Тебя не брошу вновь одну,
Моя любимая сестра.